Читать онлайн книгу "Раскулаченные. История моей семьи"

Раскулаченные. История моей семьи
Елена Валерьевна Ипатова


В книге показана жизнь отдельной семьи в период коллективизации сельского хозяйства. Истории о событиях того времени, о принятии и не принятии, о любви, смерти, мужестве и о том, как жизнь побеждает смерть.






Я посвящаю эту книгу моему отцу – Ипатову Валерию

Александровичу (1942 – 2018). Именно от него я первый раз услышала удивительную историю нашей семьи, рассказы о его детстве и жизни репрессированных спецпереселенцев. В своём повествовании я постараюсь избегать оценочных суждений, касающихся того исторического момента, ибо судить историю не имеет смысла, важно помнить.

Ипатова Елена



Предисловие



«В декабре 1927 года в СССР началась коллективизация сельского хозяйства. Данная политика была направлена на то, чтобы по всей стране сформировать колхозы, в которые должны были войти отдельные частные собственники земельных участков. Реализация планов коллективизации была поручена активистам революционного движения, а также, так называемым, двадцатипятитысячникам[1 - рабочие крупных промышленных центров СССР, которые во исполнение решения Коммунистической партии были направлены на хозяйственно-организационную работу в колхозы в начале 1930-х годов, в период коллективизации сельского хозяйства]. Все это привело к тому, что в Советском Союзе произошло укрепление роли государства в аграрном и трудовом секторе. Стране удалось преодолеть «разруху» и провести индустриализацию промышленности. С другой стороны, это привело к массовым репрессиям и знаменитому голоду 1932–33 годов.



Причины перехода к политике массовой коллективизации



Коллективизация сельского хозяйства была задумана Сталиным как крайняя мера, с помощью которой можно решить подавляющее большинство проблем, которые на тот момент стали очевидны для руководства Союза. Выделяя основные причины перехода к политике массовой коллективизации, можно выделить следующие:



Кризис 1927 года. Революция, гражданская война и неразбериха в руководстве привели к тому, что в 1927 году был собран рекордно низкий урожай в аграрном секторе. Это было сильным ударом для новой Советской власти, а также для ее внешнеэкономической деятельности.



Ликвидация кулачества. Молодая Советская власть по-прежнему на каждом шагу видела контрреволюцию и сторонников имперского режима. Именно поэтому было массово продолжена политика раскулачивания.



Централизованное управление сельским хозяйством. В наследие советскому режиму досталась страна, где подавляющее большинство людей занимались индивидуальным сельским хозяйством. Новую власть такая ситуация не устраивала, поскольку государство стремилось контролировать все в стране. А контролировать миллионы независимых аграриев очень тяжело.



Цели и причины коллективизации



Говоря про коллективизацию, необходимо понимать, что этот процесс был напрямую связан с индустриализацией. Под индустриализации понимается создание легкой и тяжелой промышленности, которая смогла бы обеспечить советскую власть всем необходимым. Это есть, так называемые, пятилетки, где всей страной строили заводы, гидроэлектростанции, плотины и так далее. Это все было крайне важно, поскольку за годы революции и гражданской войны практически вся промышленность российской империи была уничтожена.



Проблема же заключалась в том, что индустриализация требовала большого количества рабочих рук, а также большого количества денег. Деньги были нужны

не столько для оплаты труда рабочих, сколько для закупки оборудования. Ведь все оборудование производилось за рубежом, а внутри страны оборудования не производилось никакого.



На начальном этапе лидеры Советской власти часто говорили о том, что западные страны сумели развить собственную экономику только благодаря своим колониям, из которых они выжимали все соки. В России таких колоний не было, тем более их не было у Советского Союза. Но по замыслу нового руководства страны такими внутренними колониями должны были стать колхозы. Фактически это и произошло. Коллективизация создавала колхозы, которые обеспечивали страну продовольствием, бесплатной или очень дешевой рабочей силой, а также рабочими руками, с помощью которых проходила индустриализация. Именно для этих целей был взят курс на коллективизацию сельского хозяйства. Этот курс был официально задан 7 ноября 1929 года, когда в газете «Правда» появилась статья Сталина под названием «Год Великого перелома». В этой статье Советский лидер говорил о том, что в течение года страна должна сделать рывок от отсталого индивидуального империалистического хозяйства к передовому коллективному хозяйству. Именно в этой статье Сталин открыто заявил о том, что в стране должно быть ликвидировано кулачество как класс.» [1]



Глава I

Митрофан



В Архангельской губернии в деревне Маньшинская Черевковского района (ныне Устьянского) жил купец Ипатов Митрофан Константинович (годы жизни примерно 1860 – 1930). Митрофан был женат на дочери священника – Александре Михайловне Романовой, её отец был настоятелем Дмитриевской Николаевской церкви. У них была большая семья, жили они богато, было всего вдоволь. Митрофан торговал корабельным лесом, поставлял пушнину и дичь в столицу, продавал смолу и продукты, ездил торговать в Карелы.

Сколько у Митрофана было детей мне узнать не удалось, однако, когда дети выросли и им пришла пора создавать свои семьи, Митрофан сказал: «Что-то вас стало много, нам стало тесно и шумно, давайте разъезжаться». И они построили дома, стали жить каждый своим домом, своим хозяйством. Хватило у Митрофана средств, чтобы обеспечить своих детей жильём. Внуки Митрофана и запомнили историю, которая приключилась с «дедкой Митрошкой», – так его звали младшие ребятишки. В России началась революция…



У дедки Митрошки золото-то водилось. Он, бывало, усаживался за стол, ставил перед собой столбики золотых монет, позвякивал ими, приговаривая: «Ну мы-то с вами, ребята, никогда бедными не будем…»










Рисунок 1 Золотые монеты царской России

Однажды Митрофан поставил своё золото столбиками на столе и сказал: «Что-то мне стало тяжело с золотыми ездить, надо мне их поменять». Купец Митрофан Ипатов поехал в Архангельск и доверил свои сбережения банку. А в обмен банки выдавали уже кредитные билеты и «керенки».



В стране происходили политические перевороты и смена власти. Люди доверяли большевикам, потому что устали от анархии и безвластия. К тому же временное правительство не спешило заканчивать войну и раздать обещанную землю людям. Большевики обещали навести в стране порядок и раздать землю народу. «Февральская революция 1917 года формально началась 18 февраля. В этот день более 30 тысяч рабочих Путиловского завода объявили забастовку. Правительство ответило на это немедленным закрытием Путиловского завода. Люди оказались безработными и 23 февраля толпы демонстрантов вышли с протестом на улицы Петербурга. К 25 февраля эти волнения переросли в настоящую стачку. Люди выступили против самодержавия. Февральская революция 1917 года перешла в свою активную фазу.» [2]



В этот период в стране началась страшная неразбериха, наспех сформированное временное правительство не могло контролировать ситуацию:

«Цены росли как на дрожжах, а заработная плата даже не пыталась за ними угнаться. К осени 1917 года рубль обесценился до 7–10 копеек от довоенного уровня. Безудержная инфляция спровоцировала нехватку денежных знаков. Еще весной в оборот были пущены "думки" – купюры достоинством в 250 и тысячу рублей. За изображение Таврического дворца с его круглым куполом тысячерублёвки в народе прозвали "синагогами", а купюры в 250 рублей получили прозвище "галки" из-за помещенного на них двуглавого орла без корон.










Рисунок 2 «Галка»

В сентябре появились бумажные деньги нового образца номиналом в 20 и 40 рублей. Их сразу стали называть "керенками" в честь главы Временного правительства – А.Ф. Керенского. Они были непривычно маленькие – чуть больше этикетки от спичечного коробка. Печатались новые купюры упрощенным способом и выпускались целыми листами: нужное количество надо было вырезать ножницами.



Выполнены "керенки" были в одну краску и не имели никаких средств защиты. По этой причине подделывали их все кому не лень. Вот как это делалось: когда пекли хлеб, растапливали печь особенно жарко и в тесто клали пакет "керенок", приготовленный таким образом, что каждая "керенка" находилась между двумя белыми листками бумаги той же толщины и размера. Когда хлеб был испечен, то и новые "керенки" были готовы, так как настоящие от жары линяли и отпечатывались с обеих сторон на белые листы.» [3]










Рисунок 3 «Керенки»

«С победой октябрьской революции советская власть преступила к последовательному осуществлению своей финансовой программы. Страхование было национализировано. Одной из первоочередных задач советской власти было построение новой финансовой системы. Для этого необходимо было централизовать все финансовые отношения в государстве. Экспроприировать денежные накопления буржуазии, перейти к налоговой системе, основанной на прогрессивно-подоходном и поимущественном обложении доходов. Была введена трудовая повинность тем, у кого не было средств для уплаты налогов. В январе 1917 г. были приняты сметы на первое полугодие 18 года. Полугодовой бюджет был с дефицитом почти в 70%. В тех условиях советской власти единственным источником покрытия расходов была эмиссия денег. В тяжёлых условиях гражданской войны советское государство вынуждено было осуществить систему жёстких финансово-экономический предприятий – политика военного коммунизма. Все предприятия перешли на сметно-бюджетное финансирование. В условиях постоянного обесценения денег применялся натуральный налог – продналог, а потом и продразвёрстка.» [4]



Новая власть появилась и в Архангельской губернии. Началась коллективизация и ликвидация контрреволюционных элементов – кулаков. Красные комиссары задерживали и избивали Митрофана Ипатова три раза, – требовали с него золото. Откуда им было известно о том, что у Митроши было золото – загадка. «Из района, из села Черевково, приезжал уполномоченный товарищ Кепа, латыш по национальности, с целью реквизиции Митрошиного золота. Однако Митроша твердил своё: «Ваша власть, ваша, а золота нету, нету!» [5]

В третий раз дедку Митрошку привезли всего избитого и бросили его в бане на лавку. Он там и умер.

В конфискованных советской властью домах раскулаченных крестьян в то время устраивали школы, больницы и другие административные конторы.

После раскулачивания, двухэтажный дом Митрофана Ипатова был перевезен под контору Дмитриевского леспромхоза, остальные постройки (гумно и конюшни) были разобраны на дрова уже в 1990-е годы.



Глава II

Николай Митрофанович



Николай Митрофанович Ипатов (1886 – 1963) – сын купца Митрофана, мой прадед.










Фотография Николая Митрофановича сделана после 1945 года (из архива автора)



У Николая Митрофановича была большая семья – жена Анна Гавриловна (в девичестве Буторина) и семеро детей:



•

Парасковья (1908–1976)

•

Александр (1910–1974)

•

Виктор (1916–1986)

•

Александра (1919–1987)

•

Василий (1923–1987)

•

Антонина (1925–1996)

•

Николай (1928–1953)



После смерти Митрофана, семья Николая Ипатова продолжала жить в

Архангельской области. Жили они как крестьяне, но крестьяне далеко не бедные, хозяйство у них было большое. Работали много, нанимали рабочих, но нанимали только, когда шла страда?[2 - Напряжённая летняя работа во время косьбы, жатвы и уборки хлеба.]. Спать ложились в десять часов вечера, а в четыре утра уже вставали и шли работать, рубахи за ночь не успевали просыхать от пота.



Они все были очень высокие (под два метра ростом), здоровые и сильные люди. Потом в нашей семье уже не было таких высоких людей.

Николай Митрофанович Ипатов новую советскую власть не принял, и в колхоз вступать, естественно, не пожелал.



«Почему коллективизация сопровождалась раскулачиванием?

Решение задач, которые были поставлены руководством страны, предполагали наличие двух взаимосвязанных процессов: формирование колхозов и раскулачивание. Причем первый процесс очень сильно зависел от второго. Ведь для того, чтобы сформировать колхоз, необходимо этому экономическому инструменту дать необходимый инвентарь для работы, чтобы колхоз был экономически выгодным, и мог сам себя прокормить. Государство на это деньги не выделяло. Поэтому был принят путь, который так нравился Шарикову, – всё отнять и поделить. Так и сделали. У всех «кулаков» изымали имущество, которое передавалось в колхозы. Но это не единственная причина, почему коллективизация сопровождалась раскулачиванием рабочего класса. Фактически одновременно руководство СССР решало несколько задач:



•

Сбор бесплатного инструмента, животных и помещений для нужд колхозов.

•

Уничтожение всех, кто смел высказывать недовольство новой властью.» [6]



На семью Николая Митрофановича началось давление, назначили очень высокие налоги, запретили торговать продуктами собственного производства. Их хозяйство раскулачивали три раза. Первый раз выселяли за пределы села в Красноборском районе, там, на окраине, они снова строились, снова восстанавливали хозяйство. Второй раз выселяли в лес, в лесу снова строились и восстанавливались. Честно говоря, я вообще не понимаю, как всё это можно было пережить, столько труда и сил нужно вложить, чтобы обустроить семью с детьми.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=56343699) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


рабочие крупных промышленных центров СССР, которые во исполнение решения Коммунистической партии были направлены на хозяйственно-организационную работу в колхозы в начале 1930-х годов, в период коллективизации сельского хозяйства




2


Напряжённая летняя работа во время косьбы, жатвы и уборки хлеба.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения